воскресенье, 5 марта 2017 г.

Смыслы. Роли. Строки. Осень

Подруга:

Никому, думаю, и в голову не приходило это: осень не наступает, не течет, она взрывается страстью. Жадной страстью к расчету, к закатанной в нужный момент истерике, страстью иметь все сразу и все самое яркое и роскошное, будь то мужчина или пирожное в кафе. Осень вообще похожа на женщину – колоритная, задорная кокетка, с неукротимой рыжей шевелюрой, колдовской улыбкой, завораживающими очами, говорящими и манящими. У осени, как и у женщины, переменчивый нрав и настроение, никогда она не будет верна чему-то одному. Всегда наслаждается собой, всегда внимательна к себе, всегда любит новое, необычное. Легкомысленна и меланхолична, эгоистична и добродушна, хладнокровна и правдива – любая, всем по вкусу, лишь стоит ей того пожелать. Идеальная женщина, ее дух и буква. И да, обожает играть на контрастах. Это ее умение целиком переняла и я. Даже достигла виртуозности.
- Солнце, не крутись, садись рядом. – Мягко, до приторности, попросила  эту курицу, которая не прекращала суетиться с того момента, как я оказалась на пороге ее дома. – Наливай себе чай, да поболтаем уже, я соскучилась.
Она закивала, затрещала что-то о новом паласе в спальне, о дороговизне, о скудости выбора – я слушала вполуха – потом, скользнув мне за спину, открыла окно. Осеняя жгучая прохлада мгновенно прогнала духоту, пахнула перегоревшей любовью к лету, задышала мне в затылок. А курица, наконец, села, вернее, бухнулась на стул и удовлетворенно вздохнула. Я презрительно фыркнула про себя.
- Ди, ты потрясающе выглядишь! – выпалила она и восхищенно улыбнулась, разглядывая мое платье и уложенные волосы.
Отвратительна ее страсть к сокращению имен. Отвратительна ее привычка лить слова без конца, собирая в фразы глупости всех возможных фасонов и кроя, словно пытается заполнить ими и себя саму и окружающее пространство, в котором тишина для нее, безусловно, самый оглушающий звук. Отвратительна она сама, безвкусно одетая, безвкусно причесанная, какие-то пустые, вечно горящие детской восторженностью глаза, круглые, с белесыми ресницами, ногти с непонятным маникюром, на больших пальцах вечно обломанные, высокий голос, полноватые губы – никогда не использует карандаш, наносит губную помаду прямо так, точно простушка-провинциалка. Просто мерзость.
- Ты тоже, кстати! – широко осклабилась и я. Протянув руку, смахнула в сторону густую темную челку. – Мастера не сменила? Он у тебя великолепный. Недавно перекрасилась?
- Ага, - довольно кивнула и, вскочив с места, забегала, разливая чай.
Столько движений, ни капли грации, ни йоты женственности. И слова, слова, слова…
Осень прохладной нежной рукой, точно пресыщенная любовница, поглаживала меня по спине, успокаивая, настраивая, шевелила волоски на затылке, шаля. Курица все кудахтала, но за столько лет общения уже привыкла отключаться от звука ее голоса. Вот и сейчас слушала улицу: шелест умиравших, сгоревших на солнце листьев, звуки проезжавших машин, крики спорящих детей, нестройное и робкое чириканье воробьев.
Игра на контрастах. Болтливая, неугомонная она – и молчаливая, преисполненная достоинства я. Не блещущая ни умом, ни красотой она – и мудрая, прелестная я. Неуклюжая, не умеющая себя подать она – и аристократичная, двигающаяся как кошка я. Бревно в постели, ограниченная курица-наседка в быту она – и искушенная, искусно играющая на чужих желаниях и эго я. Я всегда была снисходительной, своих мужчин великодушно перенаправляла к ней, сорила комплиментами, похвалами, будто маслом, мазала своим расположением. Да, эта игра на контрастах из тех, какие следует продолжать если не всю жизнь, то значительную ее часть. Выгодная игра.
Ее прервал входящий вызов сотового.
- Да. Привет!.. Отлично!.. То есть к ужину подъедешь?.. М-м, позже, поняла… И я тебя. Целую.
Вся сияя, покусывая губу, она сбросила звонок. Презрительную полуулыбку я спрятала, сделав глоток из чашки.
- Муж звонил? – уточнила очевидную вещь я.
- Ох, да! На сутки уезжал. Да я тебе рассказывала позавчера. Эти его чертовы партнеры…
И понеслось.
Скользя подушечкой указательного пальца по ручке белоснежной, похожей на хрупкий лепесток чашки, тепло улыбаясь, делала вид, что внимательно слушаю. Обожаемый супруг и его дела расписывались в жирнющих и ярчащих красках, подробности нанизывались одна на другую так, что в этих бусах можно было бы уже спокойно удушиться.
Глупый толстый боров. Невольно передернулась. Волочился за мной, потом, после недвусмысленного отказа, переключился на нее, да и деньги нужны были. Как только в гору пошел, засыпал меня подарками. А этой курице и невдомек, что, собственно, на ее деньги и куплены то меховое манто да колечком с бриллиантом, над которыми она как-то ахала весь вечер. Радовалась за меня, мол, может, я свою судьбу встретила. А я бы и изящно выкинула эту самую судьбу за порог, да вот только прибыль перевесила убыль. В постели с ним ужасно, слов нет, почему-то вечно потом воняет, грубо лапает, ласкать совсем не умеет. Отвратителен. Конечно же, в этом адюльтере точка будет поставлена, а пока… Бесплатные перелеты греют душу – люблю путешествовать и уже начала свою книгу. Годик, полагаю, еще потерплю его, дело того стоит, а потом верну любящей жене.
- Люблю его до безумия, - закончила она с патетическим вздохом и блестящими от счастья глазами. Я едва удержалась, чтобы гадливо не скривиться. – Это глупо, да?
Это вершина тупоумия и апогей слепоты. Заслуживающие всяческих лавров в виде хронической тошноты тех, кто за этим наблюдает. Чего же еще ждать от курицы, свято верящей в альтруизм и в то, что все добрые и искренние, а гадости делают не со зла – просто так случайно получилось?
- Ну что ты, солнце мое, - я ласково похлопала ее по руке, погладила по щеке. Не забыть, кстати, отмыться: духи у нее омерзительные, долго потом на коже запах остается. Боров ее буквально пропитался ими. Есть и положительное: такое амбре без остатка перебьет изысканный флер моих французских ароматов. – В современном мире такая любовь – раритет и дар, которым стоит гордиться. Ты вообще потрясающая и жена, и подруга.
Через полтора часа я неторопясь шла вниз по улице. Никакого такси – пешая прогулка. Осень, кутаясь в пестрый палантин, шагала рядом, ерошила волосы и щекотала кожу ментоловым дыханием смерти и уходящего жара. Мы с ней один на один, на равных – две королевы и никаких контрастов. Разленившееся солнце и всплески теней от пожелтелых крон на газонах, разгоняющийся прямо в холодно голубой купол неба ветерок. Я поняла, что ей с ними удобно, что они созданы для того, чтобы лелеять и оттенять ее. Декорации, в которых она блистает.
И у меня есть такие декорации. Только что выдержала два часа тет-а-тет с ними.

Сотворяющий шаг

Краткое описание:  Милая и добрая сказка о любви с необременительным философским подтекстом, навеянная рождественским сочельником.  Ссылка д...